Специалист по нежити - Страница 19

— Вот, — сказала бабушка, поставив коробку на стол. Внутри обнадеживающе загадочно звякнуло. — Просмотрите.

Вадим Немченко

1

Вадим не любил встреч с коллегами.

Особенно, в последнее время.

Он прибыл на место встречи первым. Он всегда старался быть первым во всем, в том числе и в отношениях с девушками. За это его в институте прозвали Первачок. Прозвище просуществовало ровно два месяца, пока главному стебальщику и задире потока Сереге Новикову Немченко прямо на лекции по этике межличностных отношений не подрезал опасной бритвой мочку правого уха. После этого Новиков надолго затих и перестал давать однокурсникам гнусные прозвища.

Вадим вылез из машины. И разминая затекшие ноги, окинул взглядом выгружающихся бойцов с автоматами наперевес. Это был необходимый антураж, ласкающий взгляд и заставляющий крепко задуматься. Восемь человек, как на подбор, крепкие, умелые парни, прошедшие огонь и воду. Медные трубы проходила основная группа, состоящая всего из двух человек — двух несомненных джокеров в колоде Немченко. Они уже битый час загорали на крышах ближайших многоэтажек, прикрывая остальных. Калибр их оружия легко позволял издалека прошивать бронированный «Мерин» насквозь.

Дорогой и милый сердцу старый добрый Шептун появился в сопровождении целого эскорта: три джипа с охраной, обычный удлиненный «Мерседес», отдаленно напоминающий дом на колесах, и два маленьких юрких «Субару», с темными тонированными стеклами и рокочущими турбодвижками.

Немченко удивленно приподнял левую бровь. Судя по всему, разговор намечался крутой, с возможным преследованием его машин по путаным лабиринтам Московских улиц. Иначе, зачем бы Шептун стал тащить с собой перехватчиков?

Эскорт неторопливо разместился на площадке автошколы, двери распахнулись и на асфальт ступили тяжелые армейские ботинки. Людей Шептуна, как всегда, оказалось много.

Двенадцать, быстро пересчитал Немченко.

Сам Шептун замыкал чертову дюжину.

С виду он казался маленьким сухеньким старичком невысокого роста. Однако, более страшных людей Немченко не встречал в своей жизни. Разве что Голоса, подумал Вадим. Хотя нет, этот товарищ совсем из другой оперы. Как всегда, на Шептуне было черное кожаное пальто, широкополая шляпа и солнцезащитные очки, закрывающие верхнюю половину лица. Интересно, — невзначай подумал Немченко, — а в бане он тоже в пальто парится?

Шептун сделал несколько шагов вперед, и приостановился. Телохранители замерли рядом с двух сторон, как две молчаливые смертоносные башни.

— Здравствуй, Вадим, — остановившись, глухо произнес Шептун.

Традиционного рукопожатия и объятий не последовало.

Немченко приветственно поднял руку вверх.

Для снайперов это означало «внимание». Начало встречи Вадиму совершенно не понравилось.

— Что-то случилось? — озабоченно спросил Немченко. — Я вижу на твоем лице глубокую печаль.

— Мы оплакиваем безвременную кончину славного парня, Вадим, — скорбно произнес Шептун. — Молодого — да, горячего — тоже, да, но славного. Ты искал с ним встречи, я помог. Что у вас с ним случилось, Вадим?

О ком это он, подумал Немченко в сильном недоумении. Вадим прекрасно помнил все операции, проведенные против организации Шептуна, но на какой именно прокололись, понять не мог. Как? Хотя, искать с человеком встречи… Борзов, внутренне холодея, понял Немченко. Они хотят повесить на меня гибель Борзова. Только на него я выходил через Шептуна.

В непонятных ситуациях проще и лучше всего прикинуться дураком.

— О ком мы сейчас? — попробовал Вадим.

— О Семке Борзове, дорогой, — скривил тонкие губы Шептун. — И о его кондитерской.

Где выпекались вовсе не пирожки, продолжил мысленно Вадим фразу. Что же делать?

— Это — самоубийство, — пожал плечами Немченко. — Или такая байка тебя не устраивает?

— Ай-яй-яй, обидеть хочешь? — разочарованно покачал головой Шептун.

Согласно легендам, ходившим о сухоньком старике, обычно после этих слов начиналась кровавая баня. Вадим внутренне напрягся и быстро прикинул директрисы. Я не в створе, с некоторым облегчением подумал Немченко.

— Я буду говорить только с тобой, — сказал Вадим, кивая на телохранителей. — Без этих.

— Поговорим. Скажи главное: ты в деле?

— Нет, — отрицательно покачал головой Вадим. — Я точно не знаю, что там случилось.

Несколько мгновений Шептун внимательно изучал его.

И внезапно стал совершенно другим: обходительным, заботливым собеседником. Все-таки актер он отменный. Старая школа, с восхищением подумал Немченко.

— Ай, красавец! — вскричал Шептун и, преодолев двумя быстрыми шажками разделяющие их расстояние, крепко обнял Вадима. — Что мы тут как не родные? Все эта работа, будь она не ладна. Кругом твари одни. Вот и рождается, как следствие, недоверие к хорошим людям.

— Не в обиде, — кивнул Немченко. — Все понимаю.

— Ты передал от меня Семке привет? — жадно спросил Шептун.

— В лучшем виде. Только дерганый он очень был. Чудить принялся, стволом махать перед носом…

— Эх, молодость, молодость… Дальше-то что?

Голос настоятельно рекомендовал Немченко забыть о кровавой бойне месячной давности. Придумать более-менее правдоподобную версию и забыть. Вадим и сам бы хотел, но иногда в ночных кошмарах, к нему являлись жуткий зверь и бесконечный ряд оскаленных собачьих клыков.

— Ты ведь помнишь, — неторопливо начал он. Для Шептуна требовалось не просто вдохновение, а нечто большее — актерское мастерство достойное премии «Оскара», — я паренька одного искал, у Семена твоего работавшего. Не нашел я его и Борзов ничего дельного не рассказал. Смотрю, а Семен-то нервничает. Что, спрашиваю, случилось? А он, ничего, мол, хорошо все. А сам девок своих из офиса вывозит. Темнишь, говорю, парень. Может, помощь, какая нужна? Я для Шептуна, говорю, по старой памяти, все сделаю…